logoDA-SVlogoSVDA

Открыть


Мемуары Главного маршала авиации
ГОЛОВАНОВА Александра Евгеньевича

Дальняя бомбардировочная...

Читать

Краткий очерк истории Дальней Авиации ЦЫКИНА Алексея Дмитриевича

От «Ильи Муромца» до ракетоносца

Читать

РЕШЕТНИКОВ Василий Васильевич

Что было — то было

Читать

МОЛОДЧИЙ Александр Игнатьевич

Самолет уходит в ночь

Читать

ДЕЙНЕКИН Пётр Степанович

Проверено небом

Читать

Олег Бояркин. Альбом стихов посвящённый
100–летию  Дальней Авиации России.

Мы - дальники!!!

Часть 1
Часть 2

Олег Бояркин. Сборник стихов

«Русский север»

Читать

Вышла из печати книга
РЕШЕТНИКОВА Василия Васильевича

«Избранники времени. Обречённые на подвиг»

kn Izbr vr

УДК 355/359
ББК 68
Р47

Решетников В. В.
Избранники времени. Обреченные на под­виг / Василий Решетников. — М.: Эксмо: Яуза, 2014. - 320 с.

ISBN 978-5-699-70498-9

Книга заслуженного военного летчика СССР, Героя Совет­ского Союза генерал-полковника Василия Васильевича Решет­никова — увлекательный рассказ об авиации 1930—1940-х гг., о великих людях великой эпохи, с которыми автор был знаком лично, и исторических событиях, в которых лично участвовал, о Чкалове и Байдукове, Леваневском и Громове, Голованове, Судце, Молодчем и других «сталинских соколах», о совет­ских авиарекордах и создании Авиации Дальнего Действия, о потрясших весь мир авиаперелетах через Северный полюс и бомбардировочных рейдах на Кенигсберг, Данциг и Берлин, о войне и мире, победах и поражениях, взлетах и падениях, о тех, кто «летал и жил, опережая время» и был «обречен на подвиг».

© Решетников В., 2014
© ООО «Издательство «Яуза», 2014 ISBN 978-5-699-70498-9
© ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Г.И. Катышев, В.Р. Михеев

«Крылья Сикорского»

Читать

Михаил Яценко. Альбом стихов
посвящённый лётчикам Дальней авиации.

Прости нас Белорусская земля...

Читать

Под редакцией А.А. Стрельцова

Созидатель и патриот Отечества

Читать

АВИАШОУ «Летун-богатырь Заикин».
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ

Читать

 

В конце 2014 года вышла в свет книга Василия Васильевича Решетникова «Фёдор Решетников. Художник и полярник». Книга вызвала большой интерес у читателей и горячее обсуждение в кругу ветеранов.

Своими впечатлениями,  назвав их - «Полёт в неизвестность», делится заместитель начальника Главного штаба ВВС, председатель комиссии по наградам Российского комитета ветеранов войны и военной службы, член Совета ветеранской организации «Полёт»,  генерал-майор авиации Бондаренко Юрий Петрович.

O polyarnikah-2ПОЛЕТ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Книга «Федор  Решетников. Художник и полярник» о жизненном пути выдающегося советского художника, классика соцреализма, автора самой тиражной в СССР картины «Прибыл на каникулы» Федора Павловича Решетникова. В юности он стал известным полярником, участником путешествий на ледоколах «Сибиряков» и «Челюскин», за что был награжден двумя орденами. Автор книги -племянник художника, Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны, заслуженный военный летчик, генерал-полковник авиации. Совершил на дальнем бомбардировщике 307 боевых вылетов, бомбил в глубоком тылу врага города Берлин, Кенигсберг, Данциг, Будапешт и другие. Он за годы войны был дважды сбит зенитным огнем и истребителями противника. Будучи сбитым во второй раз и покинув самолет с парашютом, приземлился на минном поле, и чудом остался жив. Неоднократно на подбитом самолете садился на своем и промежуточных аэродромах и вне аэродрома, покидал на парашюте самолет, разрушившийся при пересечении грозового фронта. Но всегда возвращался в строй и прошел дорогами войны с первых дней до Победы над фашистской Германией. В 70-е и первой половине 80-х г. - командующий Дальней авиацией страны и заместитель Главкома ВВС.  В.В. Решетников - живая легенда ВВС, один из ветеранов Великой Отечественной войны, принимавший самое активное участие в военном строительстве Дальней авиации, после ухода в отставку - в ветеранском движении. Видный писатель, является славой и гордостью Военно-Воздушных Сил, по  жизненной позиции непримиримый борец за правду и справедливость, является ярким примером и маяком для идущих за ним поколений  авиаторов и молодежи России.  В.В. Решетников был живым свидетелем и участником многих событий, описанных в книге. Освещая жизненный путь Ф.П. Решетникова, автор вышел на целый сонм вопросов, значительно обогащающих книгу, дающих ключ к пониманию подвига, совершенного поколениями революционного периода и трагедий, которые наш народ пережил уже после революции.

Знакомство с автором книги немного затянулось, время поговорить о главном герое книги. Первое выдающееся событие в жизни Федора Решетникова -участие в экспедиции парохода «Сибиряков». Автор книги характеризует  эту экспедицию как событие века. И это не без оснований. Он пишет, что в 1932 году экспедиционный пароход «Сибиряков»  совершил проход по всему Северному морскому пути за оду навигацию. Никому раньше не удавалось пройти ледовый путь, пишет автор, от Баренцева до Берингова моря за одно короткое лето без промежуточной зимовки.

Сделаем очередное отступление от текста книги. Кто в детстве не мечтал о Севере? Север всегда манит своей неизведанностью, малолюдностью и труднодоступностью, надеждой на обязательную удачу. Молодежь завидует первопроходцам, их открытиям, их мужеству и подвигам, совершенным в экспедициях, полетам летчиков в суровых полярных условиях, трудовым будням работающих за полярным кругом. Север ассоциируется с холодом и большими расстояниями, с бескрайними просторами, с трудностями, которые предстоит преодолевать тем, кто выбрал для себя судьбу, связанную с Севером.  В те далекие годы проблемы освоения Северного морского пути особенно волновали первопроходцев, так как он был еще недостаточно изучен, хотя всем было понятно, что его значение в экономическом, хозяйственном, военном и научном значении с каждым годом все возрастает. Это был кратчайший, но еще недостаточно освоенный путь перевоза грузов с северных европейских портов в районы Сибири и Дальнего востока и дальше в Юго-восточную Азию. В следующем году на ледоколе «Челюскин» по этому пути отправилась новая экспедиция под руководством видного ученого О.Ю.Шмидта. В феврале 1934 года, раздавленный льдами, ледокол затонул. Экипажу корабля и пассажирам удалось высадиться на льдину. В чрезвычайно сложных условиях полярной зимы семь летчиков                    А. Ляпидевский, С. Леваневский, М.Водопьянов, Н. Каманин, М.Слепнев, В. Молоков и Н.Доронин вывезли  на своих самолетах, терпящих бедствие челюскинцев. Все они были удостоены звания Героев Советского Союза.

Север для России имеет в первую очередь геополитическое и в военном отношении стратегическое значение. Полет через Северный полюс-это наиболее короткий путь, чтобы достичь США, и наоборот. Северный ледовитый океан-это наиболее приемлемая акватория для вероятного противника, чтобы поразить намеченные цели баллистическими ракетами в любом районе России. Значение Заполярья как ресурсного резерва страны растет с каждым годом. Среди арктических стран Россия обладает наибольшими запасами углеводов. Прилегающий к территории России арктический шельф может стать в ХХI веке основным источником углеводородного сырья как для самой России, так и для мирового рынка. В арктической зоне России сосредоточена большая часть запасов золота, хрома, марганца, апатита и других, важнейших для народного хозяйства природных ресурсов. Роль Северного морского пути с каждым годом возрастает в связи с активизацией   освоения Сибири и Дальнего  Востока, разворачивающихся работ по освоению арктического шельфа и роста значения Евразийского экономического союза. Северный морской путь стал неразрывной частью Приполярья, его экономики, культуры и быта. 12 сентября 2008 года на остове Александры, на архипелаге «Земля Франца-Иосифа», вблизи самой северной погранзаставы ФСБ «Нагурское» прошло выездное заседание Совета Безопасности России, посвященное вопросам наращивания присутствия России в Арктике. 28 апреля 2010 года повторно проведено заседание Совета Безопасности с тем же вопросом. Путин также поставил задачу организовать «генеральную уборку  Арктике». Сегодня начато полномасштабное возвращение России в Арктику.

И так продолжаем разговор о книге «Федор Решетников. Художник и полярник.» и о главном герое книги Федоре Павловиче Решетникове. Федор Решетников был в числе других участников похода «Сибирякова» награжден орденом. Комсомолец, студент,  стал орденоносцем. А это в те годы многого стоило. Он стал объектом внимания прессы. Воспитанник детдома, сирота. Все, что осталось по ту сторону революции забыто навсегда. Жизнь с чистого листа. С легким сарказмом пишет автор книги о такой подаче своей биографии Федором Павловичем. Он то знает, что его отец, а автора книги дед, был художником, расписывал церкви. А это по советским временам  уже была крамола, которая никак не украшала орденоносца, а могла и серьезно навредить ему. А брата Василия, отца автора книги, профессионального художника, с подачи Федора, журналисты свели, чуть ли не до подмастерья. Так Федор, пишет Василий Васильевич, как и многие другие, шлифовал свое пролетарское происхождение. Это позволило ему легко войти «в образ человека молодого социализма». Наиболее точно этот период истории характеризуется поведением людей, подмеченным автором: «После революции Россия выходила к другой жизни, как из бездны, в которую рухнуло все наше прошлое и великое, и ничтожное, и история, и память. Люди отряхивались от прошлого и отрекались, спешно корректировали свои биографии, стремясь опуститься как можно ниже на сословное дно, другие их разоблачали». Это было время Федора Решетникова, в которое он бросился как с обрыва, и был верен ему до конца своих дней, не дожив до перемен в стране на исходе века». Биографию семьи, жизненные условия Решетниковых, в которой рос Федор, как ее описывает автор, по нынешним временам можно сравнить с жителями нижней ступеньки среднего класса. Его отец, дед и прадед были художниками иконописцами. Это была прекрасная профессия и очень важная семейная тайна всего рода Решетниковых. Быт семьи Решетниковых отличался скромностью, не голодали, были одеты, и взрослые и дети тяготели к знаниям, к культуре. Свято блюли семейные традиции. В семье был создан свой струнный оркестр, в редкие часы досуга в доме звучала музыка, пелись песни. Отец Федора увлекался охотой, в почете были велосипед, лодка, фотоаппарат, общение с друзьями, бильярд. После смерти отца Федора главой семьи стал старший брат Василий, отец автора книги, который взял на себя все заботы главы семьи, обеспечивал семью материально, вывел младших братьев и сестру в люди, а сам закончил художественное училище в Киеве и стал художником. С началом Первой империалистической войны Василий устроился на работу в железнодорожное депо, что уберегло его от призыва в армию, а после революции позволило причислить себя к рабочему классу. Мировая война, пишет автор, «сквозь революции и перевороты плавно перешла в Гражданскую,  невиданную по масштабам и неслыханную по жестокости». Василий перевез семью в деревню Новопавловка, считая, что село-это убежище от городских невзгод. Об этом периоде автор пишет: «Сон разума рождал чудовищ». А художественное искусство тяготело к революционной пропаганде». Характеризуя этот период, он приводит в пример разговор в вагоне красноармейцев,  шедших в бой за Власть советов. «Они еще не подозревали,- пишет Василий Васильевич, - что земля вскоре станет общественной, а власть возьмут в свои руки партийные комитеты». Это расхождение в первоначальных замыслах революции и их реализации на деле в конечном счете привело к тому, что мы сейчас имеем. Это исторический фон, на котором рос и развивался Федя. Отец его еще в раннем детстве Феди понял, что он одаренный мальчик и все сделал, чтобы не расплескать его талант, приучить его к труду, уберечь от пустых увлечений. Это хороший пример для современных родителей, как надо относиться к детям, о роли родителей в становлении детей, и ответ на вопрос: откуда берутся хорошие или плохие дети. О выборе профессии. Чрезвычайно важный вопрос для начинающего жизнь человека. Сам Федор впоследствии рассуждает на эту тему: «В эти годы молодому человеку очень полезно знать, что подарила тебе природа, чем ты будешь заниматься во взрослой жизни и хорошо бы постепенное вхождение в ее топкие берега, не затягивать». Подчиняясь стремлению к самостоятельности, он сбежал из семьи брата на Донбасс и начал трудовую жизнь, работая декоратором в клубах, оформлял театральные подмостки, революционные праздники, писал плакаты. Работая самостоятельно, он сдавал экзамен НА ЗРЕЛОСТЬ ,чему он научился  под кровом старшего брата. Он работал в клубе, в шахте, был принят в комсомол и с путевкой рудкома и ячейки комсомола уехал покорять Москву. В Москве он поступил на рабфак, практически по так называемому «Пролетарскому набору», в котором главное требование пролетарское происхождение абитуриента, а чему надо, научат. Потом поступил и окончил Всесоюзный художественный институт. Автор книги, описывая этот период жизни Федора, отслеживает на ряде примеров борьбу великой русской культуры с нашествием вандалов нового времени модернистов, суперматистов, а вернее мазохистов - сзывавших легковерных под черные знамена квадрата Малевича. Участвуя в этой борьбе Федор понял: за реализм, красоту искусства надо бороться. В тот период ,резюмирует автор, и сам институт крепко загибал влево. Он делает в книге глубокий анализ творчества плеяды русских и советских художников, и отдельно выходцев из ВХУТЕМАСа, замечательных мастеров искусства, художников, ставших золотым фондом кукриниксов. Вывод из глубокого анализа творчества художников России и советского союза: Гражданские мотивы в полотнах русских и советских художников звучали во все времена. А новой эпохе, своему времени присуще зарождение соцреализма. Он пишет: «соцреализм-это не химера и не узколинейная ветка кратковременной эксплуатации, а по  «гамбургскому счету»-огромный и целый пласт мировой культуры 20-го века. По ходу повествования Василий Васильевич ДАЕТ оригинальное определение учителя: «учитель не тот, кто учит, а тот, у кого учатся». Интересный пример в книге как Федор усваивал большевистскую азбуку классовой борьбы. Он нарисовал шарж на Сталина. после чего состоялся разговор с главным редактором журнала «Крокодил» с которым Федор сотрудничал. Он пока не понимал, что такое власть народа в руках одного человека, но потом на трагедиях многих  товарищей он это хорошо понял и усвоил на всю жизнь. Интересный пример для многих: целеустремленности и находчивости, проявленных Федором в попытке попасть в экспедицию на пароход «Сибиряков». К кому только он не обращался с просьбой зачислить в команду экспедиции, все безрезультатно. Он устроился подсобным рабочим по подготовке корабля к рейсу и в этот период нарисовал шарж: Отто Юльевич Шмидт-председатель экспедиции по меридианам карабкается на северный полюс. Шарж всем понравился, а когда шарж увидел Шмидт, он пригласил Федора на беседу, а потом распорядился зачислить его в команду экспедиции. Решетников В. В. подробно описывает прохождение экспедиции. В походе экипажу приходилось преодолевать неимоверные трудности: непроходимые льды, поломка гребного винта, летали заклепки, трещали шпангоуты. Коллектив экспедиции в 100 лошадиных сил, все как один, боролись за выживание, Корабль в страшном грохоте трущихся о бока встречных льдин, смело пробивался вперед. За 200 километров до Берингова пролива страшный удар потряс корабль. Гребной винт вместе с обломком вала ушел на дно. И тогда экипаж поднял паруса. Пароход превратился в парусник во льдах. Через два месяца и 5 дней после выхода из Архангельска «Сибиряков» вошел в Берингов пролив. За время похода Федор неустанно трудился как художник, создавая эскизы, наброски картин, писал веселые шаржи, создал корабельную стенную газету «Ледовый крокодил». После окончания экспедиции члены команды были награждены орденами. Федор Решетников не страдал тщеславием и, став орденоносцем, вернулся в институт и продолжил учебу. а выставка работ в Москве по тематике похода «Сибирякова» стала точкой отсчета его общественного признания, как состоявшегося художника.

 Второй поход на корабле «Челюскин» был  по трудностям и происшествию значительно круче. «Челюскин в 2 раза крупнее «Сибирякова», с толстым носом, по которому, по выражению автора, «так удобно будет гвоздить встречным льдинам». Пароход с трудом пробивался через толщу льдин, потом застрял, совсем остановился, а 13 февраля 1934 года, раздавленный льдами , ушел на дно. В ледовом лагере в 150 километрах от берега, разместились 104 человека. На этом рубеже повествования автор отмечает роль стенной печати, созданной стараниями Федора Решетникова. На «Сибирякове» выходил журнал «Ледовый крокодил», а на «Челюскине» кроме «Ледового крокодила» издавалась самодеятельная газета «Северный морской путь» и стенгазета «Не сдаемся». Рукописные издания с боевыми статьями, веселыми фельетонами и смешными рисунками сыграли немалую роль в укреплении стойкости духа и веры в спасение для немалой части тех, кто готов был упасть в уныние». Эта Федорова пресса явление уникальное. Там концентрировался такой мощный нравственный и организующий заряд энергии, что никакие другие формы и средства профессионального агитпропа были не в состоянии так убедительно влиять на силу духа и настроение челюскинцев, как это удавалось рукотворному изданию зазимовавшей во льдах экспедиции. Стенгазета «Не сдадимся» и журнал «Ледовый крокодил» стали центром духовной жизни коллектива полярников. Федор Решетников взвалил на свои плечи гражданский долг поддерживать здоровые настроения полярников и уверенность в неминуемом их спасении, пишет Василий Васильевич. Эта трактовка вопроса о роли стенной печати в формировании здоровой атмосферы в коллективах является убедительной и для гражданских, и для воинских коллективов и могла бы войти в учебники по психологии в раздел о формировании здоровой нравственной атмосферы в коллективе  с помощью стенной печати. В книге грандиозно описана встреча челюскинцев, начиная с Владивостока и далее на каждой станции и полустанке на пути следования челюскинцев до Москвы, встреча в Москве, потом поездки по стране для встреч с трудовыми коллективами. В газете «Правда» была опубликована статья  О.Ю. Шмидта, в которой речь шла о героической эпопее челюскинцев и в частности дается полная характеристика роли и деятельности в экспедиции Федора Решетникова. Резонанс от челюскинской эпопеи в то время обладал невероятным пропагандистским зарядом, и не воспользоваться этим фактом советской действительности для дальнейшего подъема трудового энтузиазма народа, было бы непростительным упущением.  И аппарат ЦК в дальнейшем широко использовал в практике этот опыт.  Заслуживает внимания эпизод, посвященный встрече челюскинцев в Днепропетровске. Как и везде плакаты, портреты папанинцев, Колонны трудящихся с оркестрами и знаменами, митинг, приветственные речи. Городское руководство на том митинге объявило о решении Горсовета назвать одну из улиц именем земляка – папанинца Федора Решетникова. Но замысел не получил развития. Оно может и к лучшему. Впереди уже маячили тяжелые годы большого террора - полезнее было не мелькать своими именами перед «бдящими очами». Пройдет 3-4 года и немало наиболее видных челюскинцев загремят под крутые репрессии. Очередная выставка картин Федора состоялась в 1935 году, посвященная  теперь уже двум экспедициям, пользовалась  у зрителей  и специалистов изобразительного искусства большим успехом. Закончив институт, Федор сразу же ушел учиться в мастерскую замечательного русского художника Николая Петровича Крымова-живописца с дореволюционным стажем, реалиста по своим убеждениям и вере. О нем хорошо сказал автор: «Крымов никогда не состоял ни в каких ассоциациях и союзах художников, не входил в состав академий, не был обременен ни званиями, ни наградами. Чистый бриллиант без примесей и сколов, вольный, как ветер, без предрассудков и какого-либо влияния извне, просто крупнейший самобытный русский художник». Федор у него учился.. Впоследствии Федор еще несколько раз побывал на крайнем севере. Третьяковская галерея приобрела его картину «Дорога», а Федор был отмечен дорогим для него званием «Почетный полярник».

Федор дважды женился. Его первая жена Катя, красивая образованная женщина, артистка драматического театра вскоре ушла от него. Причина ее ухода осталась тайной по сей день. Через некоторое время Федор женился во второй раз на дочери известного художника И.И. Бродского, ученика Репина, который верой и правдой отстаивал принципы русской школы реалистической живописи, к тому времени уже скончавшегося, но еще недавно возглавлявшего в Ленинграде Всероссийскую академию художеств. Заслуживают внимание автора, относящееся к этому времени: «прекрасные работы Бродского, посвященные революционной тематике и портреты первых вождей революции. «Эти прекрасные работы как  и те, что были созданы десятками других художников стали вечным памятником тому парадоксальному времени, когда на русской христианской почве вдруг возникло пролетарское безбожное государство и невесть откуда явились миру странные люди, взявшие власть над Россией в свои руки», -пишет автор. В описании развития такой непростой сферы деятельности, каким является изобразительное искусство, автор проявил основательное знание мира художников, их быта, образа жизни, отношений и условий труда. ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ОКУНУЛ НАС, ЧИТАТЕЛЕЙ В МИР ИНОЙ, В МИР С ОСОБЫМ МИРООЩУЩЕНИЕМ НЕУКРОТИМОЙ ЖАЖДЫ ЖИЗНИ, СВОБОДЫ И РАДОСТИ БЫТИЯ, РАСКРЫТИЯ ЧЕРЕЗ КАРТИНЫ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ И ГРАЖДАНСКИХ ТЕМ. БЛАГОДАРЯ АВТОРУ ПЕРЕД ЧИТАТЕЛЕМ ПРОХОДИТ ПЛЕЯДА ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ХУДОЖНИКОВ И ДРУГИХ ДЕЯТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ. СРЕДИ СВОИХ ЗНАКОМЫХ ОН ОСОБО ВЫДЕЛЯЕТ КОЛОРИТНУЮ И ЯРКУЮ  ФИГУРУ, ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ХУДОЖНИКА ФЕДОРА СЕМЕНОВИЧА БОГОРОДСКОГО. В ПРОШЛОМ БЕСПРИЗОРНИК,ХОТЬ И ОКОНЧИЛ ГИМНАЗИЮ, БЫЛ ВЛЕННЫМ МОРЯКОМ, ДАЖЕ ЛЕТАЛ НА ГИДРОСАМОЛЕТЕ, СРАЖАЛСЯ С ВИНТОВКОЙ В РУКАХ НА ФРОНТАХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ, РАБОТАЛ В ЧК. ПОТОМ СПУСТЯ КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ СТАЛ ХУДОЖНИКОМ. ЕГО ГЛАВНАЯ РАБОТА «СЛАВА ПАВШИМ ГЕРОЯМ», ЗА КОТОРУЮ ОН ПОЛУЧИЛ СТАЛИНСКУЮ ПРЕМИЮ. Заметное явление относится к этому периоду написание Федором СЕМЕНОВИЧЕМ картины «Братишка» - матрос перепоясанный крест накрест пулеметными лентами. «Братишка» - это знамение времени пишет автор. «Братишки» брали Зимний, разогнали Учредительное собрание, ходили в штыковую на Юденича, обороняя Петроград. Октябрьская революция была им очень многим обязана. ГОДЫ РЕВОЛЮЦИИ И  ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ ОСТАВИЛИ ЕМУ НА ПАМЯТЬ О ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ САМЫЕ ЯРКИЕ РОМАНТИЧЕСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ, А БЕСПОКОЙНАЯ ДУША ЕГО НЕУДЕРЖИМО РВАЛАСЬ В НОВУЮ ГАЛАКТИКУ-В ИСКУССТВО, -ПИШЕТ АВТОР. Федор СЕМЕНОВИЧ оставил нам великолепные картины со сложными психологическими мотивами, бесподобной прелести пейзажи вольной природы, городских и сельских закоулков, а его лирические портреты с только ему присущей тональности, просто восхитительны, резюмирует автор. В 1946 году ему была присуждена Сталинская премия за картину «Слава павшим героям». Василий Васильевич много внимания уделил великому поселению московских художников, где жил и работал Федор Решетников–Верхней Масловке. Там были их квартиры и мастерские. Через Верхнюю Масловку проходили большинство московских художников того времени.  С большой теплотой вспоминает автор художников, которые были знакомы ему и близки Федору. Среди них находился  известный живописец, академик, народный художник, лауреат сталинской премии Георгий Григорьевич Нисский. В советской живописной историографии Георгий Нисский отмечен как основатель нового, индустриального направления в искусстве пейзажа. Его живопись стала классикой и школой для многих поколений молодых художников. Его другом был известный поэт Твардовский  Александр Трифонович. Автор пишет: «В творчестве этих двух талантливых светочей русской культуры-поэта и художника было так много общего, что их личностное сближение рано или поздно должно было стать неминуемым.  У Твардовского есть великолепный поэтический сборник «Загорье», в котором он воспел родную обитель, деревню с этим названием, где он родился и рос, а у Нисского есть прекрасный пейзаж «Загорье», в котором дана картина деревенской жизни. «Дело не в совпадении тем, пишет автор, а в совпадении душ, в родстве ощущения Родины, жизни, взглядов на окружающий мир», Наконец. Аркадий Александрович Пластов, крупнейший художник с мировым именем, живя в Ульяновской области, при каждой поездке в Москву, непременно заглядывал к друзьям на Масловку. На персональных выставках в Московском манеже, где его работы занимали все стены грандиозных залов, хотелось подольше постоять  у каждой из них, насмотреться, подумать. В живописи Пластов не ограничивался рамками жизни своей деревни или даже всего Поволжья, да и всей России. Но и в деревенских сюжетах он умел выразить важную, его волнующую мысль или раскрыть общечеловеческую или гражданскую  тему. К примеру картина «Фашист прилетел» - это только трагедия несчастного мальчика-пастушенка? Тут страшная боль всей России. Вот такие были они - соцреалисты с Верхней Масловки, друзья и приятели Федора. Они жили жизнью страны, писали ее с натуры и ощущали себя русскими художниками, каковыми они и были. В 21 веке им не пришлось бы разочаровываться во всем, созданном ими в их эпоху. Так писал Василий Васильевич о жителях и художниках с Верхней Масловки.

В 1939 году в Москве проходила грандиозная выставка-«Индустрия социализма». Она как бы, подводила итог творческой деятельности советских художников за годы первых сталинских пятилеток. На стендах главенствовали самые прославленные живописцы Юон, Грабарь, Иогансон, Пластов, Крымов, Рылов. Среди этих имен был и Федор Решетников. Две его картины «Первый самолет над лагерем Шмидта» и «В штаб-палатке лагеря» были оценены по достоинству. После этой выставки Федор стал непременным участником всех последующих-и всесоюзных и всероссийских. Одна из последних работ Федора перед началом войны, портрет племянника, автора книги, Василия Васильевича Решетникова. Художественная критика портрет заметила и на высокие оценки не поскупилась.

Образно автор  пишет о новом периоде жизни и творчества Федора  Павловича с началом Великой Отечественной войны. Федор в звании майора получает назначение во флотскую газету «Красный черноморец», Принимал участие в обороне Севастополя, участвовал в боевых действиях морских кораблей, в десантных операциях, а художественное творчество его обогатилось  новым содержанием и фронтовыми формами работы. Это рисунки для фронтовой газеты, листовки, карикатуры, адресованные немцам, плакаты, картины о морских сражениях. Особое признание получила его картина о высадке морского десанта. В центральном музее революции нашла свое место его картина того периода,»Железняк», посвященная броненосцу. В годы войны художественное творчество получило мощный психологический заряд для своего развития. В этот период был написан Федором портрет, Героя Советского Союза, летчика-фронтовика Василия Васильевича Решетникова..Портреты и картины создавались им, в которых прочитывалась судьба и характер человека..В его творчестве проявлялось точное психологическое зрение, безупречный художественный вкус и совершенство техники живописи. Читаемые портреты создавались слета, в одно касание..В портретах Федор стремился раскрыть внутреннюю сущность человека, его интеллект, характер,  мир интересов. Автор книги уделил внимание выставке, прошедшей в середине войны, в 1943 году. выставка так и называлась «Великая Отечественная война» Крупнейшие мастера живописи приняли в ней участие. несколько батальных полотен  и Федор выставил на этой выставке, которые пользовались у зрителей успехом.

 Детские сюжеты по определению автора, в творчестве Федора занимают особое место. В 1944 году, на выставке «Фронт и тыл», завоевала симпатии зрителей картина «Достали языка».Суть картины: самого маленького пацана в немецкой каске ребята постарше притащили на допрос к «генералу» «Суть конечно не в детских забавах»-, пишет автор. Суть в реальных фактах военной жизни народа. В 1948 году обошла всю страну картина «Прибыл на каникулы», заслужившая общенародную популярность, содержащей в себе немалой силы гражданский смысл. Целое поколение мальчиков, оставшихся после войны без отцов, было спасено государством, предоставив им возможность войти во взрослую жизнь через суворовские училища. Крупной художественной удачей Федора стала нашумевшая картина «Опять двойка». Газета «Советска культура» провозгласила картину классическим произведением советской живописи, назвав ее образцом того, как надо писать жанровые  полотна.  ,После выхода в свет картины «Опять двойка» Федором были написаны картины «Переэкзаменовка» «Голуби мира», «Мальчишки», «Мечтатели». В эти же годы он написал немало прекрасных пейзажей, побывавших на многих выставках. Это картины-пейзажи «Март», «Поляна», «Ранняя весна», «Птичий дворик», «Озимые» и много других. Федор пишет натюрморты и интерьеры. Очень заметная работа под названием «Интерьер. Утренний туалет». Эта картина посвящена жене Лиде. Вся картина наполнена теплом и утренним озарением. Автор отмечает, что и Лида в сороковые годы добилась серьезных успехов в художественном творчестве. Ее картины пользовались немалым успехом в художественных кругах и у публики, и были одобрительно замечены критикой. Ее картины высоко ценили известные художники  Николай Петрович Крымов, художник глубоко мыслящий, а его изыскания относились к сфере самых сложных понятий, относящихся к технике и искусству живописи, Алексей Михайлович Грицай - великолепный художник, академик, умница и очень деликатный человек, Павел Корин, не оставляли ее без добрых советов. О работе Федора и Лиды автор пишет с любовью и очень одобрительно: «Я помню, как работали эти двое Федор и Лида, с полной отрешенностью от всего сущего, что могло отвлечь их от главного дела. При всей идеологической зашоренности советского искусства, Федор чувствовал себя вполне свободным художником, писал что хотел. В разборе тем и сюжетов умел находить главное и не нуждался в «советах посторонних». Но однажды ему пришлось изменить своему правилу. После встречи со Львом Мехлисом, известным политическим деятелем и его замечания, что он в отличие от многих других художников умудряется обойти стороной Сталинскую тему, Федор приступил к написанию портрета Сталина. Назвав ее «Дни и ночи». Название перекликалось с повестью о Сталинградской битве Константина Симонова, но оно лишь усиливало весь драматизм военных событий зимы 42-43 годов на Волге. Но идеологическое догматики предпочли другое название картины: «Генералиссимус И.В. Сталин».С изменением названия картины, отмечает автор, был утрачен исходный замысел художника, показывавшего бесконечный труд вождя в принятии важнейших решений, определяющих исход решающего  сражения, Размыты душа и идея живописного произведения, над которым работал художник. Автор книги расценил такие действия бюрократов как  нагло-бесцеремонное чиновничье вторжение в святые пределы искусства. По этой теме он приводит в книге еще один пример. Великий художник Василий Дмитриевич Поленов на исходе 19 века написал едва ли не лучшую среди всех других философских работ картину под названием: «Кто из вас без греха?»  Название картины призывало каждого, кто будет смотреть картины, задать себе вопрос, сопоставить, заглянув в потемки своей души и сопоставив свои мысли и поступки, с чистотой веры. Но цензура, по всей вероятности, сочла такую трактовку произведения неоправданно дерзкой, присвоила новое, непритязательное название - «Христос и грешница». Вся этически нравственная суть картины свелась к случайному происшествию, взволновавшему толпу, которое рассудил Христос. К этому времени приходится написание второго портрета автора книги, теперь в военной форме со звездой Героя на груди, возмужавшего, прошедшего всю войну боевого летчика. Искусствовед Борис Вишняков написал немало похвальных строк, в которых отразил не только высокое мастерство портретиста, но и не обошел облик портретируемого. В первом портрете он увидел по-домашнему простого, в штатской одежде, молодого человека, изображенного с большой глубиной психологической выразительности, душевной мягкости, сочетающейся с волевой сосредоточенностью. А спокойный взгляд умных глаз в соединении с непринужденной позой делает его очень привлекательным, располагающим к духовному общению. В другом портрете искусствовед находит, как и в первом случае, внутренний мотивированный сюжетный ход к образному раскрытию характера. В этом полковнике со звездой Героя на груди, в повороте головы,  в быстром уверенном взгляде, в чуть вздернутой левой брови читается энергическая реакция опытного боевого воина. Таким написал автора книги, своего племянника дядя Федя. Так прочел портреты искусствовед Вишняков.

Интересно пишет Василий Васильевич о динамике творчества: «Замыслы, толкаясь и обгоняя друг друга, то отражались на полотнах, то вдруг исчезали, уступая место другим». С нескрываемым удовольствием он описывает встречи с Семеном Степановичем Гейченко, давним и бессменным директором  и смотрителем Пушкинского заповедника в Михайловском. При посещении музея-заповедника он подарил Гейченко монографию Федора, которого он хорошо знал, ценил и подарком был очень доволен. Они вспоминали со смехом предложение маршала Москаленко, который при посещении заповедника высказал предложение перенести прах  Пушкина в Москву, чтобы был ближе к народу. А спустя некоторое время, читая дневник Корнея Чуковского, Василий Васильевич нашел запись, в которой шла речь о заседании Государственной комиссии по организации мероприятий к 100-летию со дня гибели поэта. Комиссия в составе: А. Толстого, Карпинского, наркома просвещения Бубнова, Меерхольда, В.Д. Бонч-Бруевича, Вересаева, Демьяна Бедного. Имена-то какие! Демьян бедный предложил в Москве построить пантеон и перенести в него прах Пушкина. Были и другие предложения в этом же духе. Это открытие Василия Васильевича полностью реабилитировало предложение маршала Москаленко. А Федор тем временем, как и прежде, метался среди обилия сюжетов. Его все еще волновали военные темы и не давала покоя Арктика, и он не может не писать портреты, чтобы в чертах лиц, в позе и ракурсе портретируемых раскрывать внутреннюю сущность человека, его интеллект, характер, мир интересов. Он очень сожалел о ненаписанном портрете замечательного поэта Михаила Светлова. Василий Васильевич неоднократно встречался со Светловым, общался в кругу его друзей. Светлов  даже  опубликовал его стих «За западным Бугом» в журнале «Огонек», главным редактором которого был Алексей Сурков, который стихи в «Огоньке не печатал. В.В.Решетников обещал Федору организовать его встречу  со Светловым, но встреча не состоялась и Федор портрет Светлова так и не написал. Не удалось ему при жизни написать портрет Отто Юльевича Шмидта. Хотя сделал большое количество эскизов и набросков, предназначенных деятельности и образу этого замечательного человека. И только в 1980-м году, пишет автор книги, он написал портрет О.Ю. Шмидта, изобразив его в полярном одеянии с ледорубом в руках.

Федор Павлович глубоко и осмысленно ощущал окружающий его мир, жизнь страны, события и явления в бесконечном многообразии, природу, ландшафты, и, наконец людей,- и всеобще известных и совсем не известных. Все это его тема. Федору были подвластны все жанры во всем диапазоне изобразительного искусства. С его, на редкость щедрой художественной одаренностью, творческим воображением и жаждой созидания- он работал увлеченно, порой неистово. Чему он никогда не изменял, так это своему неизменному реализму.

Василий  Васильевич для непосвященных дает на страницах книги четкую характеристику реализму: «Традиционный реализм-это далеко не замкнутая «империя» застывших взглядов на искусство. Он всегда был прекрасен в своем развитии и многообразии. К его обширным «территориям» примыкают бесчисленные «анклавы» других тенденций, выражающих видение мира и событий несколько в иных, порой непривычных формах и толкованиях, но вызывающих у нас вполне адекватную, с положительным зарядом реакцию». Федор Павлович, несмотря на пристрастие к реализму был не чужд французскому импрессионизму, не говоря уже о его аромату в искусстве наших русских импрессионистов Коровина и Грабаря, Юона, Кустодиева, Петрова-Водкина, Борисова-Мусатова и не только их. А богоподобный Валентин Серов разве не импрессионист? Еще какой!. Отвечает на им же поставленный вопрос Василий Васильевич. Не обошла стороной эта заманчивая страсть в некоторых картинах и самого Федора Павловича. Он не собирался подражать французским импессионистам, ни Сислею, ни Сезанну, о чем и заявил Василию Васильевичу, когда он сказал ему о своих подозрениях. Как и все реалисты, или большинство из них, он вполне благосклонно относился к искусству умеренного авангардизма, не приемля лишь крайне левые, беспредметные его проявления. Всегда были интересны для Федора Павловича Картины Гончаровой, Ларионова, хотя работы последнего периода их жизни у него особого восторга не вызывали. Василий Васильевич в ходе повествования вспоминает как на Масловке, в квартире Федора Семеновича Богородского разгорелся неспокойный разговор друзей-художников, среди которых был Федор, Дейнека и еще кто-то. Речь шла об искусстве Пикассо, Шагала, Модильяни и даже Сальвадора Дали. Он вспоминает, как захватывающе были интересы для каждого из них, отличимые с первого взгляда полотна удивительных французов и испанцев. Хотя к этому суждению с «положительным зарядом» подвел их Дейнека, который сам был прекрасен во всем диапазоне своего блистательного таланта, отличавшийся склонностью к левым «революционным»  формам искусства, за что его, случалось, упрекала даже центральная пресса. А к 70-ти летию ему даже звание Героя Соцтруда пожаловали. Но так случилось, что в тот же день он умер, не узнав об этом. Под конец разговора на Массовке зацепили и «супрематизм» Малевича- подвергли злословию. В стане «эгоцентристов» всегда было не спокойно: мелкие группировки и обособленные ортодоксы непримиримо враждовали друг с другом и все вместе ополчились на реалистов. Те в долгу не оставались, все же это была «гвардия» изобразительного искусства и ее бастионы держались крепко. Федор Павлович был активным бойцом, -пишет автор,- но цели выбирал осторожно. Приверженца Репина, Нестерова, Поленова, казалось, должен был раздражать Аристарх Лентулов. Но Федор ценил его, как крупного мастера и умного художника. А Роберт Фальк? Он учился у Валентина Серова и Константина Коровина и не без права на то, осознавал себя реалистом. Федор с большим интересом и пониманием воспринимал искусство этого очень привлекательного художника, прекрасного в колорите красок, в полутонах, в игре пропорций. Значительное внимание автор уделил известному событию в жизни страны, когда Первый секретарь ЦК КПСС посетил художественную выставку в Манеже и учинил разгром художникам. Поводом для взрыва послужила картина Фалька «Обнаженная». Хрущев разнес ее в пух и прах, а имя художника прогремело над всей страной. Тогда же крепко влетело и скульптору Эрнсту Неизвестному, яркому, изобретательному, глубокому по мысли художнику. Знал бы Никита Сергеевич, что именно он, Эрнст Неизвестный, поставит на его могиле великолепный авангардистский памятник. За Фалька в Манеже заступился только Сергей Васильевич Герасимов-«беспартийный большевик». Хрущев также учинил шумный разнос группе художников, называющих себя авангардистами. Публичной порке подверглись тогда не только художники, досталось и драматургам, и поэтам. Федор Павлович этот эпизод в Манеже оценил как очередной накат идеологического террора на советскую культуру и искусство. Это было по определению автора пуританское время. А через 50 лет открылась юбилейная выставка тех самых картин, которые раскритиковал Хрущев. Теперь выставка привлекла к себе внимание не своим искусством, а своей причастностью к знаменитому хрущевскому скандалу.

Заслуживает внимание меткое выражение автора по поводу идеологии партии в области литературы и искусства: «Слишком рано, не предвидя последствий, вылезли подпольщики на свет белый, поверив на волне ХХ съезда  в хрущевскую оттепель, Развенчивая сталинские прегрешения, Никита Сергеевич вовсе не намерен.  был подвергать сомнению партийную идеологию в области литературы и искусства. И лишь спустя после трех смертей очередных генсеков, под треск разрушающейся страны герои «бульдозерных выставок» прямо с городских бульваров ворвались на стены самых престижных выставочных залов». Федор Павлович вел непримиримую борьбу с абстракционизмом, модернистами, эстетствующими снобами, нанося удары альбомом карикатур, огромным триптихом. Пальнул он крупным калибром очередного сатирического альбома и по «поджигателям войны». Наделенный чувством юмора, он с сатирических рисунках был острым и изобретательным. Самые знаменитые в стране классики карикатуры ценили его мастерство по высшим меркам. Говоря о жанровых картинах  Федора, автор приводит его собственные слова: «Жанровую картину можно сравнить с коротким рассказом: та же конкретность сюжета, выпукло очерченные характеры, точность композиции. Художник захватывает зрителя так же, как писатель делает это с читателем. В живописи совершенно необходим хорошо, с искоркой, проработанный сюжет». В жанровых картинах, утверждает Василий Васильевич, он опирался на живописный опыт русских художников ХХ века, Василия Максимова и Павла Федотова. В советском искусствоведении Федотов считался основателем критического реализма. Повествовательную манеру его живописи, где в диалоге со зрителем участвуют все «действующие лица» и «работает» каждый предмет, малейшая деталь картины, Федор Павлович ценил превыше всего другого и предпочитал в собственном творчестве всему остальному. Он определял кредо своего творчества словами: «Реалистическая станковая живопись-это вершина творчества художника. Она требует от него бесконечной преданности искусству, всей жизни». В нем – его нравственный и душевный настрой, в состоянии которого он работал.

В апреле 1953 года Федор Павлович был избран членом Академии художеств и введен в состав ее Президиума. С течением времени он стал и вице-президентом Академии и профессором двух московских институтов - Художественного и Педагогического, был избран секретарем партийной организации Академии. Федор с юности был в русле нашей партии, лет 10 или 15 состоял в комсомоле, казалось, тут бы и в партию, но что-то ему мешало переступить эту черту. Путь его в партию был долгим. После окончания экспедиции «Сибирякова»  участников экспедиции принимали в парию прямо в вагоне, в котором они ехали из Владивостока в Москву. Федор не воспользовался этими возможностями. Во время войны фронтовиков принимали в партию целыми лавинами.  Не воспользовался Федор и этой возможностью. Он боялся разоблачения своего социального происхождения, которое придумал для себя еще в юности. По анкете он числился как сын рабочего, а на деле отец до революции расписывал иконы. Это по тем временам страшная крамола. Этот факт был страшной угрозой и для автора книги В.В.Решетникова, летчика, командира ВВС. Уже в то время дьявольская машина сыска крутилась на полных оборотах При раскрытии семейной тайны он мог понести серьезные потери. На исходе жизни Федор Павлович в своих записях пытался правдиво воссоздать свою биографию, подробно описал жизнь своих родителей, их занятия, старшего брата Василия, который после смерти отца стал отцом братьям и сестренке Тане, но тоже промышлял росписью церквей, что и позволило ему  всех их вывести в люди. «Брат Вася хорошо знал свое ремесло. Хорошо зарабатывал» А Федя, ниже в назидание юному поколению пишет: «Трудно,очень тРудно было жить». Это писалось в лучших традицияз советской историографии. Федор Павлович очень тепло отзывался о сестре Тане, заменившей ему в ранние годы ушедшую из жизни мать. Из этих записок вырисовывалась добропорядочная дружная семья, связанная общей любовью и заботой старших о младших, взаимовыручкой и уважительным отношением к труду и к искусству, С детских лет всем прививалась любовь к чтению книг. Этими записями Федор Павлович стремился вернуться к правде жизни.  

Интересно и своеобразно автор книги пишет о партийной работе. Доклады, резолюции партийных собраний готовились для парткома Академии кураторами из ЦК КПСС. И в художественном творчестве Федора Павловича просматривался идеологический налет. Так на картине «Папанинцы» папанинцы идут с красным флагом, а в картине «Перед рассветом» он изображает  задумчивого Ленина, одиноко сидящего на пне. Хотя всем известно, что он скрывался в Разливе с Зиновьевым, которого впоследствии сделали врагом народа, и он не мог быть показан на картине рядом с вождем революции. Во другой картине, посвященной 2-му съезду РСДРП нет тех, кто впоследствии были объявлены врагами народа. Но главной темой творчества Федора, - утверждает автор, - всегда оставалась Арктика, потом появился космос. Федор Решетников всю свою жизнь был в непрерывном поиске новых форм и средств выражения художественных замыслов. Он занимался опытом с эпоксидными смолами, создав прекрасный образ Майи Плисецкой. Проявлял интерес к керамике и к работам в технике терракоты, увлекался скульптурой в жанре шаржа в карандаше и в красках, а затем из пластилина и в бронзе. Неоднократно устраивались выставки его работ, которые всегда признавались подлинными шедеврами. Особенно пользовалась успехом выставка гоголевских персонажей: Городничего, ХЛЕСТАКОВА, НОЗДРЕВА. РАБОТЫ фЕДОРА ПАВЛОВИЧА ПОЛУЧИЛИ ВЫСОКУЮ ОЦЕНКУ ИЗВЕСТНОГО СКУЛЬПТОРА В.М. ВЕДЕНСКОГО: «ЕГО РАБОТЫ ОСТАНАВЛИВАЮТ И ЗАСТАВЛЯЮТ ДУМАТЬ. СЛЕДОВАТЕЛЬНО ОНИ ОБЛАДАЮТ ОСНОВНЫМ КАЧЕСТВОМ ИСКУССТВА».  ФЕДОР ПАВЛОВИЧ СОЗДАЛ ИСКРЯЩИЕСЯ ОСТРОУМИЕМ ПЛАСТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИЗВЕСТНЫХ ЛЮДЕЙ, ОБРАЗЫ А. ДЕЙНЕКИ, И. ГРАБАРЯ, А. КИБАЛЬНИКОВА, Б. ИОГАНСОНА, ГРУППОВОЙ ПОРТРЕТ КУКРИНИКСОВ. эТИ СКУЛЬРТУРНЫЕ ШАРЖИ ДО СИХ ПОР ЭКСПОНИРУЮТСЯ В ЗАЛАХ ТРЕТЬЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕИ. В ЕГО ТВОРЧЕСТВЕ БЫЛА И ОСТАЕТСЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ, ШИРОКО РАЗВЕРНУВШАЯСЯ В 60-70-Е ГОДЫ. ЭТО БЫЛИ ИЛЛЮСТРАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ КРЫЛОВА, ГОГОЛЯ, ЧЕХОВА, И С. МИХАЛКОВА. ВСЕ ЧАЩЕ ФЕДОР ВМЕСТЕ С ЖЕНОЙ ЛИДОЙ являются участниками выставок картин в Москве, в Вене, в Японии, в Будапеште и бесчисленные в крупных городах Советского Союза.

Федор всегда живо откликался на яркие, героические события времени и  всегда находил им соответствующий эквивалент в художественных образах. Федор Павлович явился первым художником, воплотившим идею международного сотрудничества в космосе. Он написал космические картины «Экипаж корабля «Союз-Апполон», портреты космонавтов Леонова и Кубасова Немалые годы не пригасили его энергии, он был все также подвижен, динамичен, казалось - везде успевал и, как всегда, светился юмором и добрым расположением духа.

Но со временем его стали преследовать недуги, -сообщает автор,- они были цепки от себя его не отпускали. Приближалась юбилейная выставка Федора Павловича Решетникова это итог деятельности и постоянного творчества за период без малого 50 лет. Сбор экспозиций превратился в грандиозную операцию, приходилось постоянно работать на форсаже. К юбилею Федор Павлович был удостоен самой высокой правительственной награды того времени - он был награжден орденом Ленина. По итогам прожитой в изобразительном искусстве жизни у него не было повода для серьезных разочарований. В последнее десятилетие амбициозных задач он перед собой не ставил. Писал пейзажи, портреты, создавал замысловатые натюрморты. Все играл со цветом и светом. Постепенно стала преобладать графика, а сюжетная живопись, если он прибегал к ней, приобретала прежде не свойственную ему тональность - краски стали ярче, контрастнее, пригасили светотени, объемность уступила одномерности. Он чаще стал применять гуашь, темперу, работать с ними в смешанной технике. Между тем к нему угрожающе приближалось его восьмидесятилетие. Ни выставок, ни всеохватных застолий он не затевал. Через несколько дней после встречи в Ленинграде автора книги Василия Васильевича и Федора Павловича, его не стало. Федор Павлович Решетников умер, но продолжал жить в многочисленных картинах в музеях страны, в частных коллекциях картин в России и за рубежом. Часть его картин была передана в город Могилев в музей Отто Юльевича Шмидта. В родном селе Федора Павловича был создан музей, который получил название «Народный мемориально-художественный музей имени Ф.П. Решетникова». Интересный эпизод о находке в Майями, /на юге Флориды в США/.У одного из частных коллекционеров была обнаружена и приобретена русским Арт-фондом картина Федора Решетникова «Опять двойка». Стало известно, что Андрей Филатов, имея солидный запас приобретенных картин русских и советских художников, принялся за создание в Лондоне музея русской живописи советского времени. Замордованная всякого рода схоластикой, Европа снова потянулась к реалистическому искусству, и наше русское, советское не разочарует ее ожиданий. Скульптор Карен Саркизов по заданию командующего войсками Западного военного округа генерал-полковника Анатолия Сидорова, выпускника Свердловского Суворовского училища, создал памятник всем поколениям выпускников-суворовцев, защитникам отечества, который был установлен на территории Санкт-Петербургского Суворовского училища. За основу памятника была принята и воплощена в пластических формах идея картины Ф.П. Решетникова «Прибыл на каникулы». Лучшего решения найти было трудно. Говоря о новом времени, автор книги пишет: жизнь пошла в разнос - вот, где трагедия. Настало новое время, шел тектонический разлом культуры как предвестник скорого крушения страны. На сценах заняла место и буйствует  на потребу невзыскательной публике попсовая пошлятина. В литературу ворвался мутный поток бездарной детективщины. Федор Павлович до конца своих дней был верен реалистическому искусству, поскольку понимал - главной несущей конструкцией изобразительного искусства всегда будет реализм. Русская реалистическая живопись не дрогнула и в новом веке. Выставки картин имели место и в наше новое время. Автор приводит ряд интересных примеров. Не так давно проводилась выставка под названием «Искусство или смерть». Вокруг ни души. Чувства, «встречи с прекрасным» нет, поскольку искусством тут и не пахнет. Выставка в Пушкинском на Волхонке - Пикассо, в Третьяковке на Крымском валу -Левитан. И там, и там огромные очереди приобщаться к прекрасному. В заключение автор книги Василий Васильевич Решетников обращается к Федору Павловичу, он пишет, что по опыту жизни и приметам времени ему не трудно было  предвидеть, как на стыке веков и изломе эпох великое русское живописное искусство захлестнет схоластика художественных дилетантов. А заканчивает автор повесть о великом художнике и нашем трудном времени вопросом: что бы он сказал, узнав однажды, что Сурко-Литовское, его родное село, оказалось в другом государстве? Это вопрос к Федору Павловичу и к читателю, который обязан ответить, прежде всего, себе на этот вопрос, и определиться в своем месте в человеческом сообществе в связи с этими событиями.    

Книга Василия Васильевича Решетникова «Федор Решетников. Художник и полярник» - это новое яркое слово о жизни и творчестве авангарда русской интеллигенции советских художников. Книга богата не количеством страниц, а историей жизни художников, их становления и развития творчества в сложнейший послереволюционный период, энциклопедическим обзором  их творчества. Такую книгу мог написать человек в совершенстве знающий художественное искусство страны и мира, умеющий оценивать уровень профессионализма художника и созданных им картин, знающий тонкости техники художественного творчества.  По содержанию, по откровенному отношению к фактам и событиям  книгу следует воспринимать как образец  критического реализма. В книге раскрывается  жизнь и творчество многих советских художников на фоне истории жизни и творчества художника Федора Павловича Решетникова, дана штрихами морально нравственная атмосфера в обществе в определенные периоды становления советского государства и подняты важнейшие общечеловеческие проблемы. которые актуальны и в наше время. Книга написана ярким сочным, образным языком, богатым на афоризмы и меткие выражения. Манера автора одухотворять вещи, явления природы, широко применять литературные приемы и сравнения обогащают книгу, делают чтение увлекательным и интересным. Вот некоторые шедевры из книги, образные выражения автора:

- Живопись - это бесконечная школа.

- Сложный голодный быт.

- Самопальные следопыты.

- Грянула война. Внезапно как обвал.

- Из гнезда Главпура.

- Незабвенный Главпур.

- Пейзаж в живописи - это как поэзия в литературе.

- Искусствоведочки, не то искусстводочки.

- Пуританское время.

- Идеологический налет в картинах.

- Вольная природа.

- Пейзажи с украинским ароматом.

- Многое ему было уже нельзя, но понемножку можно.

- У каждой картины соя судьба.

- Всеохватывающие застолья.

- Городская очумелость и городская бестолковщина.

- Должностные прицепы.

- Картины не пересказывают, их смотрят и, как стихи, впитывают памятью и чувствами.

- Жизнь пошла в разнос.

- Хмельной дух бунтарской вольницы.

- Идеологические догматики.

- Новая галактика-искусство.

- Накат идеологического террора.

- Дьявольская машина сыска.

- Шлифовал свое пролетарское происхождение.

- Сон разума рождал чудовищ.

Эта статья названа «Полет в неизвестность» так потому, то по жизни мне не приходилось встречаться с миром художников, их творчество было для меня настоящей неизведанной галактикой. Заканчиваю работать над статьей с чувством глубокого удовлетворения. В процессе работы над книгой мне удалось прикоснуться еще к одной, очень интересной сфере деятельности человека.

Ю. Бондаренко

.